Неточные совпадения
В передней не дали даже и опомниться ему. «Ступайте! вас князь уже ждет», — сказал дежурный чиновник. Перед ним, как в тумане, мелькнула передняя с курьерами, принимавшими пакеты, потом зала, через которую он прошел, думая только: «Вот как схватит, да без
суда, без всего, прямо в Сибирь!» Сердце его забилось с такой силою, с какой не бьется даже у наиревнивейшего любовника. Наконец растворилась
пред ним дверь: предстал кабинет, с портфелями, шкафами и книгами, и князь гневный, как сам гнев.
— Знаете, за что он под
суд попал? У него, в стихах, богоматерь, беседуя с дьяволом, упрекает его: «Зачем ты
предал меня слабому Адаму, когда я была Евой, — зачем? Ведь, с тобой живя, я бы землю ангелами заселила!» Каково?
Что же до того, налево или направо должен был смотреть подсудимый, входя в залу, то, «по его скромному мнению», подсудимый именно должен был, входя в залу, смотреть прямо
пред собой, как и смотрел в самом деле, ибо прямо
пред ним сидели председатель и члены
суда, от которых зависит теперь вся его участь, «так что, смотря прямо
пред собой, он именно тем самым и доказал совершенно нормальное состояние своего ума в данную минуту», — с некоторым жаром заключил молодой врач свое «скромное» показание.
«Насчет же мнения ученого собрата моего, — иронически присовокупил московский доктор, заканчивая свою речь, — что подсудимый, входя в залу, должен был смотреть на дам, а не прямо
пред собою, скажу лишь то, что, кроме игривости подобного заключения, оно, сверх того, и радикально ошибочно; ибо хотя я вполне соглашаюсь, что подсудимый, входя в залу
суда, в которой решается его участь, не должен был так неподвижно смотреть
пред собой и что это действительно могло бы считаться признаком его ненормального душевного состояния в данную минуту, но в то же время я утверждаю, что он должен был смотреть не налево на дам, а, напротив, именно направо, ища глазами своего защитника, в помощи которого вся его надежда и от защиты которого зависит теперь вся его участь».
Понимаю же я теперешнюю разницу: ведь я все-таки
пред вами преступник сижу, как, стало быть, в высшей степени неровня, а вам поручено меня наблюдать: не погладите же вы меня по головке за Григория, нельзя же в самом деле безнаказанно головы ломать старикам, ведь упрячете же вы меня за него по
суду, ну на полгода, ну на год в смирительный, не знаю, как там у вас присудят, хотя и без лишения прав, ведь без лишения прав, прокурор?
С приехавшим
пред самым
судом доктором из Москвы, которого выписала Катерина Ивановна, он уже ходил советоваться.
Исправник донес Тюфяеву. Тюфяев послал военную экзекуцию под начальством вятского полицмейстера. Тот приехал, схватил несколько человек, пересек их, усмирил волость, взял деньги,
предал виновных уголовному
суду и неделю говорил хриплым языком от крику. Несколько человек были наказаны плетьми и сосланы на поселенье.
Если здесь нет на тебя
суда, — но
пред судиею, не ведающим лицеприятия, давшим некогда и тебе путеводителя благого, совесть, но коего развратный твой рассудок давно изгнал из своего жилища, из сердца твоего.
Пред ее
судом стоят лица, созданные автором, и их действия; она должна сказать, какое впечатление производят на нее эти лица, и может обвинять автора только за то, ежели впечатление это неполно, неясно, двусмысленно.
В деле аки бы ваших сношений через становую приставшу с раскольниками есть одно только голословное письмо священника; я и говорю, что прежде, чем
предавать человека
суду, надо обследовать все это законным порядком; они не согласились, в то же присутствие постановили, что они приведут в исполнение прежнее свое постановление, а я, с своей стороны, донесу министру своему.
«
Предав вас вместе с сим за противозаконные действия по службе
суду и с удалением вас на время производства
суда и следствия от должности, я вместе с сим предписываю вам о невыезде никуда из черты городской впредь до окончания об вас упомянутого дела».
Само собой, следствие; ну, невзначай так невзначай, и
суд уездный решил дело так, что
предать, мол, это обстоятельство воле божьей, а мужика отдать на излечение уездному лекарю.
Тогда я, заявивши
пред добрыми людьми о моей невинности, хоша, как християнка, в душе и простила Анфисе Ивановне ее обиду, однако, как дворянка, не могла свое звание позабыть и стала искаться на ней
судом в личной обиде-с…
Уличить-то меня доподлинно не уличили, а обпакостили всего да
суду предали.
Вот, матушка Аграфена Кондратьевна, хотели меня
суду предать за это за самое.
Хотели меня
суду предать, а тут я и вспомнил, что, должно быть, мол, я его в погребке забыл.
— Государь, пусть будет по-твоему! Я стар и хвор, давно не надевал служилой брони; но в божьем
суде не сила берет, а правое дело! Уповаю на помощь господа, что не оставит он меня в правом деле моем, покажет
пред твоею милостью и
пред всеми людьми неправду врага моего!
— Кто говорит, что неправ
суд мой? — спросил Иоанн, стараясь придать чертам своим самое спокойное выражение. — Пусть, кто говорил, выступит
пред лицо мое!
— Люди московские! — сказал тогда Иоанн, — вы узрите ныне казни и мучения; но караю злодеев, которые хотели
предать врагам государство! Плачуще,
предаю телеса их терзанию, яко аз есмь судия, поставленный господом судити народы мои! И несть лицеприятия в
суде моем, яко, подобно Аврааму, подъявшему нож на сына, я самых ближних моих на жертву приношу! Да падет же кровь сия на главу врагов моих!
Пусть лучше будет празднен храм, я не смущуся сего: я изнесу на главе моей тело и кровь Господа моего в пустыню и там
пред дикими камнями в затрапезной ризе запою: «Боже,
суд Твой Цареви даждь и правду Твою сыну Цареву», да соблюдется до века Русь, ей же благодеял еси!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами
суд и правда — всё молчи!..
Но находясь в сем положении за жидов и греков, которых не имел чести познать до этого приятного случая, я утешаюсь хоть тем, что умираю выпоротый все-таки самими моими соотчичами и тем кончаю с милой родиной все мои счеты, между тем как тебя соотечественники еще только
предали на
суд онемеченных и провонявшихся килькой ревельских чухон за недостаток почтения к исключенному за демонстрации против правительства дерптскому немецкому студенту, предсказывавшему, что наша Россия должна разлететься „wie Rauch“.» [Как дым — Нем.]
Борис, Борис! все
пред тобой трепещет,
Никто тебе не смеет и напомнить
О жребии несчастного младенца, —
А между тем отшельник в темной келье
Здесь на тебя донос ужасный пишет:
И не уйдешь ты от
суда мирского,
Как не уйдешь от божьего
суда.
Но если нет, — она ни перед чем не остановится, — закон, родство, обычай, людской
суд, правила благоразумия — все исчезает для нее
пред силою внутреннего влечения; она не щадит себя и не думает о других.
Вместе с тем как право «сметь свое суждение иметь» перестает быть достоянием только известного ранга или положения, а делается доступно всем и каждому, вместе с тем и в частной жизни появляется более солидности и самостоятельности, менее трепета
пред всяким посторонним
судом.
И тотчас же
пред ним встала картина
суда, — ласковый Громов, красная рожа Петрухи Филимонова…
Оказалось, что вместо статистического конгресса я чуть было не сделался членом опаснейшего тайного общества, имевшего целию ниспровержение общественного порядка, и что только по особенной божьей милости я явился
пред лицом
суда не в качестве главного обвиняемого, а лишь в качестве пособника и попустителя.
Убить! так я
судуЕго
предам, как черного злодея.
Я паки спросил: какое преимущество имеет
пред нашими
судами?
Перед
судом ума сколь, Каченовский, жалок
Талантов низкий враг, завистливый зоил!
Как оный вечный огнь
пред алтарем весталок,
Так втайне вечный яд, дар лютых адских сил,
В груди несчастного неугасимо тлеет.
И всё вокруг них тихо: на полу толстые половики лежат, шагов не слыхать, говорят люди мало, вполголоса, — даже часы на стене осторожно постукивают.
Пред иконами неугасимые лампады горят, везде картинки наклеены: страшный
суд, муки апостольские, мучения святой Варвары. А в углу на лежанке старый кот лежит, толстый, дымчатый, и зелёными глазами смотрит на всё — блюдёт тишину. В тишине этой осторожной ни Ларионова пения, ни птиц наших долго не мог я забыть.
Монархиня чувствовала, сколь нужно отделить сию власть, чтобы главное Место в Губернии не присвоило себе опасного самовластия; и таким образом, оно не может предписать решения нижним
Судам, которые в совершенной свободе действуют по уставам; но требует от них скорости, наказывает пенею нерадивую медленность; и в случае неисправления
предаст виновного законам — следственно имеет все способы благотворить обществу, не вмешиваясь в права Судейские.
Но как мудрый Законодатель, избегая самой тени произвольного тиранства, запрещает только явное зло, и многие сердечные слабости
предает единому наказанию общего
суда или мнения, так Монархиня запрещению Ценсуры подвергла только явный разврат в важнейших для гражданского благоденствия предметах, оставляя здравому разуму граждан отличать истины от заблуждений; то есть Она сделала ее не только благоразумною, но и снисходительною, и сею доверенностию к общему
суду приобрела новое право на благодарность народную.
Бурмистр. Прозубоскалишься, погоди маненько… (Обращаясь к мужикам.) Я, теперича, господа мужички почтенные, позвал вас сюда, так как мне тоже одному с этим человеком делать нечего; на ваш, значит,
суд и расправу
предаю его, так вы то и заведомо свое имейте!
Бедняга, плут, найденыш!.. ты не помнишь,
Что я, испанский дворянин, могу
Тебя
суду предать за эту
Обиду (топнув), видишь ты перед собою
Изображения отцов моих?
Дело, о котором я вам говорил, заняло нас на
суде так, что мы с ним не чаяли освободиться и к празднику, а потому я домой являлся только поесть да выспаться, а все дни и часть ночей проводил
пред алтарем Фемиды.
Я понял:
суд гласно оправдал Якова, администрация его выслала… Яшка полагает, что гласный приговор — хитрость антихриста, что, кроме этого приговора, был еще другой, тихий. «Видишь вот, на каки хитрости идет». И все это, конечно, имеет определенную цель: судебная палата, министры, губернаторы, тюремный смотритель, Михеич… все они в заговоре, чтобы
предать антихристу Яшкину душу…
Здесь на колена
Я упадаю
пред тобой,
Прости, прости меня… глупец я злой
И недостойный! может ли измена
Такую душу омрачить?
Я чувствую: я не достоин жить.
Здесь, здесь клянусь не знать успокоенья,
Пока коварный клеветник,
Как я перед тобой теперь, у ног моих
Не будет умолять о жизни и прощеньи,
На божий
суд пойду я с ним…
Скажи мне: я прощен? я вновь тобой любим?
Но по мале времени тот Софроний явился злохудожен и отрыгнул мерзости небоязненного
пред Божиим
судом своего сердца.
Торгуя совестью
пред бледной нищетою,
Не сыпь своих даров расчётливой рукою:
Щедрота полная угодна небесам.
В день грозного
суда, подобно ниве тучной,
О сеятель благополучный!
Сторицею воздаст она твоим трудам.
Нелегка ты, жертва Авраама», не из благополучной, но из растерзанной души исторгался
пред лицом невинной жертвы вопль мой: прав Ты, Господи, и правы
суды Твои!
Вот почему для всех страшен этот
суд, такими грозными чертами изображаемый в христианской литургике, и нет праведника, который бы не трепетал
пред ним: quid sum miser tune dicturus!
Адам смирился
пред благим и мудрым
судом и понял его неокончательность.
В этой свободе от временности, в этой неистребимости раз бывшего заключается и радость бытия, и страх
пред вечностью, ее угроза: на «Страшном
Суде» ничто не позабудется и не укроется.
Затем все следственное дело с заключением адмирала должно было поступить на рассмотрение морского генерал-аудиториата, если бы морской министр нашел нужным
предать капитана
суду или просто узнать мнение высшего морского судилища того времени, членами которого были адмиралы.
— Стоя на краю гроба и ожидая
суда пред самим всевышним богом, — сказала она, — уверяю, что все, что ни говорила я князю Голицыну, что ни писала к нему и к императрице, — правда. Прибавить к сказанному ничего не могу, потому что ничего больше не знаю.
Ведь узнай кто-либо из оставшихся там, в сарае, его однополчан об его поступке, разумеется ему несдобровать: сочли бы за изменника и
предали бы полевому
суду, то есть расстреляли бы без сожаленья.
Брагим недовольно крутил бритой головою. Он не одобрял втайне поступка Шамиля, но не хотел
предавать своего бывшего вождя на
суд уруса-грузина.
— Антоний, мне уже пятьдесят один год от рождения и недолго жить на свете: воспитанный в правилах нашей христианской церкви, издавна несогласной с латинскою, могу ли изменить ей
пред концом земного бытия своего? День
суда небесного близок: он и явит, чья вера, ваша ли, наша ли, истинная и святая. Но говори, если хочешь.
— Правильно изволили сказать, но сами согласитесь, ведь соль — материал сырой. Мало-мальски водой ее хватит, тотчас на утек и превращается, можно сказать, в ничтожество. Его превосходительство Александр Иваныч об этом своевременно доносили по начальству: буря, дескать, и разлитие рек, и крушение
судов. Следствие было произведено, и решение воспоследовало
предать дело воле божией. А враги назначили переисследование. Тут воли-то божией и не оказалось. Понимаете?